Дернула меня сегодня нелегкая баловаться делом и вкусом «тирамису». Вот захотелось прямо аж до колик. А итальянцы, кто не в курсе, они этим словом награждают только те «люби меня нежно (или подними меня высоко)», в которых присутствует алкоголь. В том смысле, что дамские наши пальчики надобно пропитывать тем, что обычно заливается в чью-то ненасытную прорву.
В общем, короче и проще: у меня был нужный нежный сыр, яйца радостно разлетались на белки и желтки, все это дело взбивалось и пенилось, ан тут случилась незадача. Алкоголя (бывают же чудеса) в доме как-то не случилось. Вот прямо ни граммулечки. Ну, что. Ну, ясно дело, Реш тут нам в помощь. «Знаешь, - говорю, - голубчик ты мой. Нежная и удовлетворенная супруга – она всяко куда приятнее швабры какой. Прыгай-ка, любезный мой, на байк немедля, и без алкоголя, - говорю, - даже не вздумай возвращаться». Супружник мой – человек сговорчивости, прямо скажем, исключительной, вспрыгнул без лишних там сентенций в седло – да и был таков.
А дальше все пошло, воля ваша, исключительно наперекосяк. Тоже мне проблема – доехать до ближайшего фэмили-марта, взять бутылку и вернуться обратно. Давно объезжено и высчитано по секундам, о которых никто не думает свысока. Ровно 240 секунд. Туда, натурально – и вот он, мой Меркурий, обратно. Ан нет. Ан фиг и фигушка сверху. Сегодня праздник у ребят, ликует пионэрия – пред-выборы, стало быть, случились. Бог его знает, то ли это первый тур (потому как собственно выборы должны быть только через неделю, 3 июля), то ли такая вот репетиция. Слов нет, дело важное – аж жуть, но вот алкоголь не продается. Нетути. Весь вышел. Даже не вышел, вон он, стоит на витрине, знакомо поблескивает масляным своим золотистым боком, мерзавец этакий – но ведь видит око, да зуб неймет. Рядом, говорю, тоже стоят этакие голубчики, в майке с эмблемой партии (и все сплошь разные, все сплошь неподкупны и честны), и ласково так, что мама рОдная, вопрошают: «А, здрасьти, - говорят, - и вам тоже, какой прекрасный день, не так ли? А чегой-то вы, любезный, пожаловали в этакое вот время? Уж не алкоголя ли желает ваша фаранговская мелкая душонка?» Ну? Ну вот кто, в здравом-то уме, спрашивается, станет искать ром в два-то часа дня? Ну ведь даже распоследнему идиоту понятно же, что это все не пианства окаянного заради, а тирамису для. Тьфуй. Как это все негуманно, право слово. А тот мерзавец все блестит, ирод.
А сыр уже нервничать начинает – «чего, - тоже спрашивает, и будто бы даже ворчит, - долго ты мне еще бока месить собираешься? Пора бы уже, ой пора, добавить печенюх пропитанных ромом, да и в холодильник, в ледяное забвение». А чего ему забвение, если посланец мой носу в дом не кажет, у меня, может, у самой уже нервный тик. И ведь в каждом-то магазине и магазинчике такая вот картина. Стоят, улыбаются. Алкоголь – как бы есть, но его как бы нет. И ведь ладно бы, напиться бы что ли приспичило. Нет ведь – все заради искусства практически. И ведь даже конспиративные явки-пароли, которые отродясь работали денно и нощно, и те – нету, говорят, арривидерчи, и наше вам с кисточкой. Возвращайтесь, говорят, ну хоть что ли после наступления темноты ли что ли. Сплошная, в общем, неприятность.
Так и съели все ложками. Быстро, правда, съели. И никаких тут тирамисов не получилось. Ну его нафиг. Надо было сало солить. Все заморочек меньше. Пойду, что ли, узнаю уже, что за хрень эти их «пре-выборы». Все равно кулинарничать не получается.
И это – выборы ровно через неделю. Запасайтесь, дорогие мои, кому чем надобно, заранее.
